Иван Дементьев

Техноброкерство — новое понятие в лексиконе стартап-команд и малого бизнеса. Это деятельность, направленная на выстраивание взаимодействия между академическим и бизнес-сообществом с целью выявления решений, наиболее адекватно подходящих бизнесу. Техноброкеры выступают не как обычные посредники, а как представители бизнеса в академической среде. Они погружены в бизнес клиента и имеют четкий запрос на определенные технологии, которые и ищут в академической среде. Как возникает технологический бизнес, как финансируются разработки и есть ли у российских компаний шансы покорить мир, поговорили с деканом факультета технологического предпринимательства МАМИ, техноброкером, Иваном Дементьевым.

Иван, как вы считаете, есть ли технологический, наукоемкий бизнес в России? То есть бизнес, который применяет научные разработки в своей деятельности, если не полностью базируется на нем?

У нас в стране вообще нет технологического бизнеса. В России есть технологические компании, но кроме Тавриды Элекрик, отечественных лидеров на мировом рынке нет. Из последних попыток на моей памяти всего одна компания — Yota Devices, но фаундеры продали компанию китайским инвесторам, когда поняли, что бизнес не получится.

У нас, например, есть QIWI.

Да, есть, но QIWI не инвестирует в R&D. У них бизнес-модель немного другая. Например, сравним Apple и Samsung. Последний очень много инвестирует в R&D и в свой собственный, и с лабораториями внешними сотрудничает. Компания Apple хорошо покупает готовые технологии и на самом деле в R&D не инвестирует. Это вот такие компании, у которых длинная цепочка производства добавленной стоимости. У нас в России таких нет. У нас нет достаточной экономической, политической, социальной почвы для зарождения таких бизнесов сейчас.

Может быть в России это вопрос менталитета, а не наличия благоприятной политической, социальной и экономической почвы?

Это сложный вопрос, нельзя сказать, что политика управляет экономикой и наоборот. Но нам нужно понимать, что реально в России, а что — нет.

В России когда-нибудь появится такая же система как на Западе: чтоб бизнес приходил и инвестировал в научные разработки, которые показывают коммерческий потенциал или смогут в ближайшее время показать?

На Западе бизнес не инвестирует в науку. Нигде в мире просто в науку не инвестируют. Когда Intel инвестирует в науку, он инвестирует в себя, в свои продукты.

Но он же ученых приглашает, оплачивает их работу.

Да, но на основе этого делает бизнес. Реально ли в России появление таких компаний, я не знаю. Я не могу дать оценочное суждение, потому что часто какие-то вещи происходят вопреки, а не благодаря. Что-то же позволило появиться таким компаниям как ABBYY, Касперский? Но после них никто не вышел, в этом проблема, вот Yota Devices — первый кейс. Есть компании в России, которые продают на внешних рынках, но их оборот такой маленький, что мы не можем их близко поставить с тем, что мы представляем, когда говорим о технологическом бизнесе.

Есть ли возможность у российский компаний масштабироваться на мир?

Есть компании, которые коммерциализируются на российском рынке, продаются с оборотом равным обороту средней розничной сети, но у них нет никаких шансов масштабироваться на мир. Это вопрос сложный: все зависит от того? как мы учим людей (я, например, инвестирую в свое образование). Дальше влияет политическое и экономическое положение в стране. В этом плане у нас какие-то подвижки скорее есть, чем нет. Если посмотреть уровень дискуссий, когда он начинался (когда еще РВК не было) и какой он сейчас — уровень конечно сильно разнится. Я даже не уверен, что нам нужно развивать международный бизнес на основе своих технологий, может нам пора начать покупать что-то у Китая! Никто же с этой стороны не смотрит…

В чем вы видите суть инновационной экономики?

Смысл инновационной экономики в том, чтобы деньги, инвестированные в R&D, имели возврат в экономику. Напрямую невозможно инвестировать в теоретическую физику и получать с нее прибыль, бизнес не сможет себе этого позволить, а государство может создать почву для трансфера знаний в технологии, а технологий — в бизнесы.

Пока у нас политика выглядит следующим образом: мы инвестируем в науку, потому что всегда это делали, ничего от нее не просим, не ожидаем и, по большому счету, слабо ее поддерживаем. Вот пока ситуация такая, поэтому если и будет у нас получаться технологический бизнес, то вопреки, а не благодаря.

Когда в России бизнес начнет инвестировать в науку и получать отдачу?

Оно и так происходит, вопрос в объемах, в том как мы извлекаем добавленную стоимость для страны в целом. У нас есть две дороги: стать Венесуэлой, либо создать почву для своих технологических гигантов мирового уровня. Дать прогноз невозможно, у нас нет осознанной политики в этом отношении, у нас есть ее демонстрация. Будет это у нас или нет, зависит от энтузиазма команд, а не от оценок или государства.

То есть вы считаете, что развитие возможно снизу, не сверху?

Силиконовая долина возникла сверху, например. Но у нас другая страна, у нас лидерская страна. Пока есть только Национальная технологическая инициатива АСИ — это первая осознанная попытка выстраивания механизма целеполагания от потребностей потенциальных лидеров рынков будущего, поэтому пока можно рассчитывать только на энтузиазм этих команд и на развитие системы образования. Например, мы в МАМИ уже сделали большую «пересборку» всего университета и запускаем программы мирового уровня, понимая, что если мы наши команды не научим от технологий масштабироваться до бизнеса, то толку от усилий будет мало.